За последние четыре месяца 28 вигилантских организаций разместили 275 сообщений о собственных рейдах. Сторонники «Льва против» и SERB показали себя с особой стороны: провокации, сорванные мероприятия, оскорбления, драки, разгон молодежи в московских парках при помощи ОМОНа. Полиция, как и раньше, не обращает практически никакого внимания на жалобы людей, подвергшихся атакам вигилантов.

В первом квартале 2019 года все громкие акции SERB имели выраженный политический характер. Восьмого-десятого апреля члены SERB мешали проведению одиночных пикетов в поддержку фигурантов дела «Сети»*, 13 апреля несколько членов SERB пришли в офис движения «За права человека» и сетевого издания SOTA VISION и нарисовали на двери виселицу, 14 числа SERB демонтировали мемориальную табличку с дома Немцова, а 25 апреля SERB и НОД устроили совместный пикет против ежегодного исторического конкурса для школьников, проводимого «Мемориалом».

В мае сербовцы дважды срывали одиночные пикеты Дарьи Полюдовой: 5 мая и 31 мая попытались сорвать народный сход против пыток и преследований фигурантов дела «Сети»*, «Нового величия», Азата Мифтахова и других политзаключенных у здания ФСБ на Лубянке. С 11 по 14 мая несколько раз устраивали провокации на акции голодающего майора Владимира Скубака, и в конце концов облили его ряженкой. По обоим этим эпизодам майора Скубака защищает фонд «Общественный вердикт». С 24 по 27 мая ежедневно устраивали провокации с целью сорвать ЛГБТ-кинофестиваль "Бок о бок".

На марше 12 июня в поддержку Ивана Голунова они оскорбляли присутствующих и пытались спровоцировать конфликты. 30 июня пришли на «Московский день подписи» у метро «Трубная» и пытались вывести из себя московского муниципального депутата и кандидата на выборах в Мосгордуму Илью Яшина оскорбительными вопросами, приставали также к волонтерам стенда Любови Соболь.

У «сербов» отработанная методика действий на оппозиционных мероприятиях.

Обычно они начинают со словесных нападок на участников акции: обвиняют в предательстве, перебивают, оскорбляют. Потом переходят к насильственным действиям: толкают, вырывают и уничтожают плакаты, о чем хвастаются в своих публикациях, затевают драки, могут просто ударить пикетчика или журналиста. Часто применяют известный прием: встать рядом с одиночным пикетчиком со своим плакатом (что-нибудь против «пятой колонны», например), тем самым давая полиции повод к задержанию (поскольку это нарушает установленное требование соблюдать расстояние в 50 метров между пикетчиками).

Когда мероприятие происходит в помещении, «сербовцы» обычно большой группой мешают проходу участников и посетителей, выкрикивают оскорбления, пытаются прорваться внутрь здания. Был еще один любимый прием — облить зеленкой, какой-нибудь зловонной жидкостью (например, аммиаком) или, как в этом случае, ряженкой. Бывало, что попытки сорвать мероприятие сопровождались звонками о заложенной бомбе, что, как минимум, надолго прерывало мероприятие.

Все эти отвратительные выходки Игоря Бекетова, Александра Петрунько, Игоря Брумеля и прочих «сербов» были возможны по причине попустительства со стороны полиции. Полиция, как правило, игнорировала просьбы тех, кто жаловался и просил пресечь действия провокаторов. В случаях, когда «сербовцам» удавалось устроить потасовку, полиция начинала реагировать, но главным образом задерживала пострадавших от провокаций. Иногда задерживали и сербовцев, но последних чаще всего отпускали без последствий, а их жертвы получали реальное наказание. Иногда отпускали без составления протоколов обе стороны, но акция в любом случае была уже сорвана.

Полиция не пресекала безобразия сербовцев, даже когда ее вызывали для охраны мероприятия специально и заранее, как это сделал «Мемориал» для церемонии награждения школьников - победителей исторического конкурса. Полицейские вмешались, только когда на мероприятие приехал посол ЕС в России. Полиция заявляла, что оппозиционеры «сами провоцируют» сербовцев. Так было сказано Льву Пономареву. В случае с пикетом майора Скубака полиция задержала не только Петрунько, который облил его ряженкой, но и самого Скубака и находившегося рядом в момент нападения политика Сергея Удальцова. Скубака и Удальцова около часа бесцельно возили по Москве в автозаке, а потом на них же составили протоколы о мелком хулиганстве — якобы это они устроили перед администрацией президента драку, выкрикивали нецензурные выражения и размахивали руками.

Особенно агрессивны были акции сербовцев во время ЛГБТ-фестиваля «Бок о бок»:

«...Фестиваль срывали каждый день. Он открылся 23 мая, в четверг, и уже где-то за час до открытия, примерно в 6 часов вечера, около входа в киноклуб "Фитиль" были представители радикальных экстремистских организаций, в том числе НОД и SERB. У них были химические вещества. Они старались попасть внутрь, чтобы облить нас. Они были очень агрессивны, обещали, что будут бросаться в зрителей зеленкой».

Полиция даже не пыталась защитить устроителей и посетителей фестиваля и вела себя скорее враждебно:

«Каждый день, когда они собирались, мы сразу звонили 112, в полицию, сообщали об этом, просили предпринять какие-то меры, обеспечивающие безопасность зрителей, потому что в их адрес поступали прямые угрозы. Полиция приезжала, но, к сожалению, не торопилась что-либо делать. Первый день это заняло примерно три часа, в течение которых полиция с автозаками были на площадке. Но они ни к кому не подходили, просто наблюдали за происходящим. Соответственно, потом организаторы фестиваля подали жалобу в полицию и в прокуратуру. В первый день на площадку приходил глава ОВД по Хамовническому району, но вместо того чтобы как-то обезопасить зрителей, отдать какие-то приказы, он просто давил на нас, чтобы мы закрыли фестиваль – с абстрактными формулировками, – мол, вы же сами все понимаете. Вел себя довольно агрессивно».

Оценивая эффективность «сербов», нужно отметить, что часто они достигали цели: пикеты оппозиционеров реально срывались, акции часто пресекались, хулиганам удавалось повлиять на ход культурных мероприятий:

«...Они нас сопровождали все четыре дня фестиваля. Два первых дня у нас были в киноклубе "Фитиль". На второй день у нас было ложное сообщение о минировании помещения: приехали кинологи, приехала полиция, пожарные, был обыск. У нас очень сильно все задержалось. Вторые два дня были в пространстве "Таблица" на Новослободской. Оба дня были сообщения о минировании: приезжала полиция, осматривала здание, эвакуировали зрителей. ... с учетом долгого обыска помещения в связи с сообщением о минировании фильм было уже невозможно показать».

Невмешательство полиции и, нередко, плохо объяснимая ее неспособность исполнять свои профессиональные обязанности дает основания полагать, что SERB используют как способ политического противодействия в отношении тех, кого относят к оппозиции или независимым гражданским организациям. Полиция остается как бы в стороне от происходящего, прямо не участвует ни в самом противодействии, ни в пресечении провокативных акций. В этой связи необходимо отметить, что право на свободу собраний защищает не только само право на публичные мероприятия, но и накладывает на власти, в данном случае полицию, обязанность обеспечивать безопасность тех, кто этим правом решил воспользоваться. Мониторинг показывает, что полиция осознанно не исполняет своих обязанностей по защите граждан, не снижает, а скорее усиливает риски нарушений права на свободу собраний.

Акции «Льва против», в отличие от SERBа, не имеют политического характера, может быть — некоторую идеологическую подоплеку. Их сближают похожие по форме провокации, лежащие в основе рейдов, а также характер взаимодействия с полицией, который указывает на взаимную заинтересованность.

Ролики SERB вызывают отвращение, поскольку демонстрируют торжество злобы, наглости и фиглярства их «героев». Но «сербы» хотя бы в какой-то степени искренни в своей ненависти к оппонентам, а лидеру «Льва против» Михаилу Лазутину важно лишь чтобы видео контент был кликбейтным.

Заголовки роликов нарочито грубые и оскорбительные. Они сразу задают отношение к жертвам как к людям ничтожным, которые сами виноваты в том, как с ними поступают:

• «Агрессивное быдло в переходе»;
• «Толпы алкозомби в центре Москвы»;
• «Куча нарушающего быдла в переходе!»;
• «Перцовка против нападения толпы 100 нарушителей [массовые беспорядки]»;
• «Содом и гоморра»;
• «Агрессивное невежество»;
• «Нападение на меня, драка»;
• «Неадекватный и буйный»;
• «Толпа пьяной молодежи на спорт площадке»;
• «Деградация молодежи»;
• «Массовые беспорядки в яме»;
• «Деградация общества».

Еще один важный момент. Вигиланты «Льва против» стигматизируют любое потребление алкоголя через облыжное обвинение в пьянстве. Эта идея близка и понятна в той среде, к которой апеллирует и которой, вероятно, принадлежит сам Лазутин: там не бывает нормального потребления алкоголя, там или борцы за «ЗОЖ», из последних сил сопротивляющиеся роковому соблазну, или спившиеся алкоголики.

Этой весной и летом «Лев против» активно осваивал места студенческих тусовок — парк «Горка» и общественное пространство на Хохловской площади, в просторечии «Яма». Их посетители еще моложе, чем завсегдатаи «Болотной» — прежнего «полигона» активности «Льва против». Налеты «Льва против» все больше напоминают нападения конца 80-х-90-х годов, когда «гопники» из пригородов, так называемые «любера», безнаказанно избивали московских хиппи, панков и прочих «неформалов».

В обоснование своей «борьбы» Лазутин обычно говорит о законе, который, якобы, позволяет ему «пресекать нарушения». В случае с «Ямой» он еще и ссылается на «жалобы местных жителей», которые ему поступают.

О том, как Лазутин умеет раскрутить конфликт на ровном месте и быстро довести до избиения жертвы писали много раз, эту картину каждый может увидеть практически в любом ролике «ЛП». В рассмотренных нами случаях были все те же стандартные приемы: сначала словесная агрессия и оскорбления, если жертва «не ведется», у нее отнимают или выбивают из рук напиток или сигарету, после чего поливают газом из перцового баллончика, избивают.

Особенностью рейдов последних месяцев стало почти повсеместное присутствие полиции, которая приезжала к той же «Яме» еще до начала рейда. С начала июня, после массовой драки, которой завершился рейд «Льва против» 31 мая, вместе с обычными полицейскими на акции стали приезжать росгвардейцы, бывший полицейский ОМОН, и рейды стали носить характер облав.

Июньские наезды на «Яму» стали широко известны, об этом много и возмущенно писала пресса, «Яму» даже ненадолго закрывали «на ремонт», но прекратить вигилантские рейды, имитирующие патрульную работу полиции, власти не захотели. Полиция, как и раньше, не обращает практически никакого внимания на жалобы людей, подвергшихся атакам «Льва против».